я больше никогда не лягу спать...
до полпятого утра играла в симов. потому как не спалось. потом пришлось дать отдых моску, ибо до полудня надо было одну вещь завершить.
за 5 часов меня будили раз 7, но не это важно.
снилась хрень всякая...
что я вроде бы где-то в командировке, возвращаюсь в номер отеля забрать вещи и валить домой, потому как дома истерика, и вопли что больше на работу меня не выпустят. а в это время в моем номере до хрена народу топчется... причем место, где мне спать по логике, в ма-а-а-аленькой такой кладовочке, рядом с, пардон, сортиров. а все остальное -- шикарный зал, с паркетом, алыми бархатными занавесками, камином и канделябрами. (ффигасе поперло). захожу я в номер и понимаю, что ни за какие ватрушки и никакими угрозами меня отсюда больше не выманят.
*здесь меня разбудили*
продолжение. сидим на террасе деревянного коттеджа, в нескольких метрах -- лесное озеро, вокруг, соответственно, лес, и почему то пара огромных стеклянных магазинных витрин. сидим, значицца, мы с Олей (кто марикоффский -- тот поймет, о какой Ольге Михаллне речь) я в синем бархатном платье, Оля -- в спортивном костюме (блин, гармония раннего утра, вашу дивизию), завтракаем. на плетеной тарелке до фига пирожков, причем все с разной начинкой. так вот, мы пирожки с мясом и прочей такой вот серьезной начинкой мажем клубничным вареньем, а пирожки с фруктами - ягодами -- горчицей и кетчупом (стереотипы, что ли, ломаем?)
а вот тут позвонил Витек. и хорошо, что позвонил, а то, блин, я бы в третьей части, наверное, стала бы серебряным подсвечником...
и все-таки зря я тогда... все-таки равноценный обмен существует.
когда человека ломают физически -- он становится сильным морально. соглашается на бесчисленное мнжество операций, продолжает бороться, открывает в себе новые способности. даже если знает, что то, что он имеет -- это навсегда.
если человека ломают морально -- он становится сильным физически. вынести физическую боль, заставить себя не чувствовать ее. мало того -- даже порезы и царапины заживают за считанные дни, не оставляя шрамов. зато задевает все -- даже то, что кто-то не так посмотрел или не то сказал...
первыми гордятся.
на вторых смотрят с жалостью.
и еще один парадокс. самое тяжелое и самое трагическое можно пережить стойко и адекватно. так, что никто ничего не узнает и не заметит. зат опотом всякие мелочи, которые не играют особой роли, могут стать последней каплей. или это я одна такая ненормальная, или это действительно так...
время лечит? покажите мне того, кто сказал это первым. брошу в него чем-нибудь тяжелым.
два-три года назад можно было хлопнуть дверью, и мысленно послать всех на йух. и не заморачиваться по пустякам. а сейчас... сейчас все иначе. до утра считать неспящие контакты айсикью, тех, кто на дайрах. листать старый фотоальбом. пить валокордин. и чай. и снова валокордин. восстанавливать в памяти отсутствующие фрагменты.
только не надо врать, что все будет хорошо. ничего не будет. ни-че-го. ты снова расскажешь о том, что наступят те времена, когда прошлое будет не так важно, как настоящее. когда будет возможность смотреть в будущее. а я снова не поверю. потому что время научило одному: не верить. никому. ни при каких обстоятельствах. но я еще иногда попадаюсь на эту удочку. да, черт подери, я не могу совершенно никому не верить! поэтому снова ты говоришь, что все будет хорошо...
тишина.
так бывает по утрам первого января.
ни звука...
только шум кулера.
в такие минуты хочется выть, бросаться на стену -- что угодно, лишь бы разбить эту тишину. странное такое ощущение просто животного ужаса -- как будто сейчас тебя должны съесть живьем. по кусочкам. и ты будешь видеть и чувствовать, как от тебя отрывают куски, поедают, и остается только одна большая рана...
я сегодня снова играла чужую роль... я была рада увидеть нескольких людей, которых еще вчера не хотелось видеть ни при каких обстоятельствах.
нет, вовсе не важно то, что кто-то вот уже 9 часов не отвечает на смс. даже если ответит сейчас -- я не скажу ни слова, как бы тяжело не было. таким людям нельзя доверять. знаю ведь ,а все равно. то ли я дура, то ли судьба у меня такая...
сейчас важно только то, что у стен есть уши, и они могут выслушать.
вспомнилась фраза кое-чья "если будет желание -- только скажи, я всегда тебя выслушаю". если бы это "выслушаю" закончилось только дружеским советом, а не нравоучениями на тему... и если бы у кого-то сейчас было время на меня. даже не сейчас, в два часа ночи, а вообще -- при данном раскладе.
нет, не "все хреново". просто... как-то странно. тихо. пусто.
больно. но не физически... и от этого еще не придумали анестетиков...
единственное, чего сейчас хочется -- сидеть на мосту над какой-нибудь автодорогой, по которой с бешеной скоростью носятся грузовики. на самом краешке. считать эти самые грузовики, и знать, что если тебе сейчас позвонят и наорут -- это будет в последний раз...
бляццтво! накатала пост, а он изза глюкофф гребаного визуального редактора не сохранился.
зла.
ушла спать.
